И журналисты в переделки попадают. Вот и мы с дочкой попали… Далее рассказ о том, как мы с Минздравом говорили о проблемах детских по-женски.
Что же нам ещё надо?
Отправила я для начала официальный запрос в министерство здравоохранения области. Просила разъяснить, на каком основании ввели обязательное прохождение гинеколога маленьким девочкам? В том числе двух-трёхлетнего возраста.
Ответили привычно кратко, со ссылкой на рамки приказа всероссийского Минздрава от 21 декабря 2012 года. Мол, должны и обязаны. Перед поступлением в детский сад. Областное министерство ловко опустило вопросы, на каком основании и с какой целью это сделано. Будто бы и не было их. Пришлось лезть в пресловутый приказ самим. Но ответов на эти вопросы мы не нашли. Зато там есть про «календарный план», утверждаемый руководителем за месяц до начала года. И план этот «доводится до сведения медицинских работников». А врачи каждый месяц и в конце года должны отчитаться о выполнении плана. Или о невыполнении…
Спрашивала я ещё об одной деликатной процедуре, которую проводит гинеколог помимо осмотра: почему без обезболивания? Тут, конечно, меня моя «криворукость» подвела – как спросила, так и ответили: «Осмотр детей дошкольного возраста гинекологом проводится неинвазивно, безболезненно и поэтому не требует обезболивания».
Пришлось звонить в Минздрав и обсуждать детали не через бумажки.
— Мы же вам ответили. Что вам ещё надо? – удивилась Татьяна Игнатова, отмеченная в ответе в качестве, как мы поняли, исполнителя.
Я объяснила, что вот так и так: провели ребёнку такое вот вмешательство – синехиотомию, при этом никакого обезболивания не сделали. Ребёнок при этом плакал и кричал до хрипа – больно. На том конце провода взяли тайм-аут. Через некоторое время перезвонили сами:
— Я сейчас разговаривала с главным детским акушером-гинекологом Оренбургской области. При сращении половых органов тактика ведения везде одна и та же – консервативная. Никто насильственно синехии не разделяет. А разделение проводится неоперативным путём. И только в том случае, если есть острая задержка мочи. То есть если это состояние мешает ребёнку жить. Манипуляция по разведению спаек называется синехиотомия. Проводится только по жизненным показаниям, с согласия мамы, под местной анестезией.
Телефон телефоном, однако, меня пригласили на личную встречу. Несколько дней у специалистов Минздрава было на радикальную смену своего мнения.
Передумали
В кабинете № 408, как мне сообщили, уже ждала Наталия Комлева — главный детский акушер-гинеколог, которая всё и объяснила. И как врач, и как мама она рассказала, что это «манипуляция», а не «операция», и она абсолютно безболезненна. А то, что ребёнок кричит «больно!», так это от страха.
— Ребёнок видит врача в белом халате, мама его держит. Вы же девочку держали?
— Да.
— Ну вот…
А в действительности это не больно, а просто неприятно. Мол, это больше наши мамины волнения сказываются. Надо маме успокоиться и ребёнку объяснить, что боли нет. А тем более такие маленькие девочки – они просто ещё не понимают, что больно, а что не больно. Поэтому если им страшно, они могут кричать, что больно. Вот, собственно, поэтому никакой анестезии не полагается. Наркоз – он ведь такой, что рисков от него больше, чем от такой «манипуляции».
— Ну а местная анестезия как же? – попыталась я уточнить.
— А местная всё равно не поможет, — ответила мне Наталия Владимировна.
И вообще, врач, которая сделала эту «манипуляцию», считай, ребёнка спасла от участи тяжкой и последствий страшных. Рассказала мне главный детский гинеколог разные страшилки и со всем усердием, не выгораживая врача, постаралась убедить меня в правильности её действий.
— Я вас уверяю, это совершенно безболезненная процедура…
А ещё главный внештатный специалист Минздрава по секрету сказала, что скоро они уйдут от этой практики — осмотра гинекологом маленьких девочек.
— Потому что это большой стресс для них, — поделилась она.
Ведь, объяснила Наталия Владимировна, это такое место интимное, которое всё время под трусиками спрятано. И они же, маленькие девочки, понимают, что к чему. Стоп! Значит, получается, это они понимают, а боль от страха отличить не могут?
В общем, посоветовали нам с дочкой к психологу походить и нервишки подлечить. Такие дела. Спасибо, доктор…
К психологу мы всё же сходили, и та психотравму у малышки выявила. Там же, в её кабинете, образ гинекологического кресла (который исполнила найденная игрушка похожей формы) вместе с куклой — «тётей, которая сделала больно» — девчонка очень охотно, с большим старанием и удовольствием закопала в песок. Чем порадовала психолога: психика у ребёнка сильная, справится с этой бедой, резюмировала специалист. Она у меня и правда сильная: на прививках не плачет и, когда кровь из пальчика берут, тоже терпит. Она-то справится со временем. А как же другие дети?
Кстати, о других. Ангелина Логунова рассказала, что тоже проходила с дочкой гинеколога перед школой. И тоже у них нашли этот недуг. Аналогичным образом «вылечили». Да только через несколько месяцев болячка вернулась, да в ещё худшем варианте – пришлось снова вести девочку к гинекологу и «манипулировать».
— Ребёнок через этот ужас дважды прошёл, — пожаловалась Ангелина. – И я не понимаю, для чего это было сделано. Врач ничего не объяснила толком – запугала последствиями, которые могут быть. Я горько пожалела потом, что согласилась, что повелась на её запугивания. Потом уже другой врач, в платной клинике, рассказала, что к чему. У меня такое впечатление сложилось, что врачи в детских поликлиниках просто пытаются некий план выполнить. Ведь за каждое действие врача ОМС деньги больнице платит… Так ведь?
Компетентно
Виктория Самойленко, врач акушер-гинеколог (г. Москва), пишет:
«…К моменту полового созревания, когда у девочки повышается собственный уровень эстрогена, как минимум, 80 процентов даже самых тяжёлых случаев разрешаются самостоятельно и бесследно. При бессимптомном течении процесса никакая дополнительная, кроме обычной гигиены, помощь не требуется. Поскольку подавляющее большинство случаев благополучно и без последствий разрешаются самостоятельно, оправдана наблюдательная тактика. И только в случае выраженных симптомов – обширное слипание, затрудняющее отток мочи, и/или присоединение инфекционного процесса — могут потребовать лечения».
Елена Березовская, врач акушер-гинеколог, учредитель и руководитель Международной Академии Здоровой Жизни/International Academy of Healthy Life (Торонто, Канада):
«По данным многих исследований, самостоятельное расхождение половых губ наблюдается почти у 95-98 процентов девочек без всякого лечения. Искусственное разъединение малых половых губ у девочек до шести лет необходимо проводить только при наличии воспалительного процесса в мочевом пузыре. Многие врачи предлагают не проводить лечение у девочек возрастом до 10 лет при отсутствии жалоб и признаков мочеполовой инфекции. Хирургическое рассечение половых губ должно быть проведено при полном обезболивании, часто с применением наркоза, иначе боль, которую будет испытывать девочка, оставит огромный негативный след в её жизни».
Елена Уварова, доктор медицинских наук, профессор:
««Золотым стандартом» лечения сращений малых половых губ у детей, которые не сопровождаются нарушениями мочеиспускания и другими симптомами, является консервативная терапия, заключающаяся в локальном нанесении кремов». Елена Уварова обращает внимание на то, что в случае, когда описанная нами выше манипуляция всё же показана, то выполняется она с применением местных обезболивающих средств. Это позволяет избежать негативной реакции у ребёнка, и манипуляция проходит «практически безболезненно». Кроме того, она сообщает о «более высокой эффективности, безопасности и низкой частоте последующих рецидивов консервативной терапии».
К слову сказать, на материалы Елены Уваровой как на компетентное и уважаемое мнение в своих публикациях о детской гинекологии ссылаются и оренбургские доктора. А на сайте Минздрава России она значится как главный внештатный специалист-гинеколог детского и юношеского возраста (в стране. – Прим. Н. Р.) и руководитель отделения Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова.
Так кому верить?
