На днях губернатор Юрий Берг на заседании правительства Оренбургской области заявил:
«- Нашим планом работы до 2015 года была стратегия прорыва, — вспомнил Берг. — Это был смелый проект того, как в короткие сроки поднять регион на должный экономический и социальный уровень. Но сегодня мы видим, что эта стратегия практически выполнена на год раньше.
По мнению главы региона, дальше логичным будет перейти от прорывов к повышению качества. По его словам, много сделано для того, чтобы привлечь в область инвесторов.
— Мы наработали хорошую законодательную базу, есть площадки для работы, — сказал губернатор. — Теперь нам нужно отладить работу этой системы».
Если логически отталкиваться от этих формулировок губернатора Юрия Берга, обозначающих суть нового курса области в ориентации на «качество», то уходящая «Стратегия-2015», получившая название «Стратегии прорыва», надо полагать, была «заточена» на количество. Но диалектические предпосылки тут не прослеживаются хотя бы потому, что как раз количественные, цифровые показатели работы старого правительства (переназначенного почти в полном составе после выборов губернатора в сентябре 2014 г.) очень мало напоминают прорыв. Таковой термин предполагает некий слом ситуации, ее кардинальное изменение, смену качественного состояния (от застоя – к движению, от стабильности – к развитию или переход на новый статический уровень). Но как раз этого всего, при всех скидках и оговорках, не наблюдается. А по словам губернатора выходит, что «Стратегия-2015» уже исполнена, причем досрочно на целый год.
Куда именно они «прорвались», похоже, понятно только авторам и застрельщикам «Стратегии».
Пожалуй, в реальности ни одна цифра, характеризующая социально-экономическое развитие Оренбуржья в последние годы, не может претендовать на звание по-настоящему прорывного показателя. Разве что в негативном смысле – например, размеры внутренней задолженности областного бюджета, которые к 2014 году побили все исторические рекорды. Даже традиционный «конек» региона – ежегодно растущая добыча нефти – после прихода «Роснефти» вместо ТНК-ВР развернулся в другом направлении и поскакал прямиком к снижению. Бюджетный дефицит, заложенный на 2015 год (сразу после досрочного «прорыва»), удалось снизить до 10% с предельных 15%. Это и есть «прорывы»?
А куда двигаться дальше? Здесь вопросов еще больше. Некий ориентир прозвучал в словах Юрия Берга об инвестиционном климате области. Но инвестиционный опыт пока также не внушает надежд на быстрые и яркие победы. И дело тут не только в количестве вложенных в экономику области миллиардов. Иногда инвестиции – не обязательно хорошо, это не заведомый win, иногда это наоборот — удар под дых. К инвестициям нужно быть готовым, а иногда и десять раз подумать – нужны ли они вообще. Например, американские индейцы на «ура!» принимали конкистадорские «инвестиции» в виде «огненной воды», но вот насколько они помогли индейцам в исторической перспективе, нам хорошо известно.
Последний пример с открытием в Оренбургской области мясоперерабатывающего предприятия (забойный цех аж на 50 тыс. голов в год) итальянской компании Inalcа ярко показал весь клубок внутренних противоречий, дисбалансов, инфраструктурных, рыночных и даже политических несостыковок, делающих регион попросту не готовым к многим инвестиционным проектам, особенно в рамках глубокой международной и межрегиональной интеграции.
Вот примеры таких противоречий. «OrenBeef» производит говяжьи бургеры для сетей быстрого питания (Inalcа – эксклюзивный поставщик Macdonalds в России, Белоруссии и Азербайджане), но потребитель области от этого ничего не выигрывает – на все Оренбуржье едва ли наберется десяток «гамбургерных» фаст-фудов известных сетей (и их число явно в ближайшее время расти не будет – как бы вообще не закрыли как символ чужеродной идеологии и прозападного образа жизни).
Итальянцы скупают у местных сельчан КРС по цене чуть выше среднерыночной, но областному правительству тут же приходиться собирать грозное совещание с главами животноводческих районов – обозначилось резкое падение поголовья молочных коров (их, естественно, кинулись сдавать на мясо).
«Orenbeef» обеспечивает сбытом животноводов, но в этом напрямую конкурирует с уже существующими в области мясокомбинатами, оставляя их без сырья в и без того непростой для них период. Региональные масопереработчики вынуждены будут также переплачивать за сырье, либо экономить на качестве, в итоге заплатит за все опять-таки наш, оренбургский потребитель.
Что это — отсутствие понимания сложившейся экосистемы регионального бизнеса, причинно-следственных связей и умения спрогнозировать последствия хотя бы на пару шагов вперед? Итого: красиво поданный в отчетах 1 миллиард рублей инвестиций, сделанных итальянцами, оборачивается для региона единичными и минимальными выгодами на фоне целого вороха новых системных проблем, грозящих осложнениями целым отраслям регионального АПК и, возможно, миллиардными же издержками! Это как прицепить к телеге ракетный двигатель – не получится не только полететь в космос, но и добраться до ближайшего поворота.
Таким образом «стратегия прорыва» проявляется разве что в контексте модели «голова вырвется – хвост увязнет, и наоборот». «Прорывы» незамедлительно, закономерно и пропорционально компенсируются неудачами, причем как в экономике, так и в социальной сфере. Словно сплошные пирровы победы преследуют правительство области.
— Работает металлургическая и тяжелая промышленность? – зато начинается экологическая катастрофа.
— Строится крупный детский реабилитационный центр? – зато закрываются десятки ФАПов на селе, а многие из оставшихся выглядят как сараи.
— Вырастает рождаемость по сравнению со смертностью (о чем губернатор бравурно отчитывается на встрече с президентом страны)? – зато растет убыль населения за счет внутренней миграции, причем регион занимает по этому критерию лидирующее место в ПФО!
— Растет курс доллара, покрывая даже падение цен на нефть и выручая нефтедобытчиков? – зато у крупнейшего предприятия региона – ОАО «Оренбургнефть» — начинается первое за последние 10 лет значительное плановое снижение добычи, сразу на полмиллиона тонн.
Можно, конечно, взглянуть и с другого ракурса: каждая потеря уравновешивается приобретением. Но тогда нужно признать, что действия правительства не проактивны, а как раз напротив – оно плывет по течению обстоятельств и макроконъюнктуры, не имея возможности упреждающе влиять на ситуацию, а только шевеля слегка веслом перед совсем уж крупными валунами. Но от водопадов и порогов это шевеление не спасет. А они, судя по всему, недалеко, и в предостаточном количестве.
Так что о «прорывах» ни в недавнем прошлом, ни в настоящем, ни в обозримом будущем даже фигурально речи не идет. Это не более чем политический маркетинг, попытки забрендировать лежалый товар в luxury-сегменте, громким названием придать отсутствующий смысл. В реальности состояние области можно обозначить пессимистично — «выкарабкивание» или оптимистично — «балансирование».
Единственным дополнительным ресурсом, которым, думается, может воспользоваться область для дальнейшего сносного «выкарабкивания», являются старые добрые нефтяные «заначки». На территории области есть еще разведанные, но нелицензированные месторождения. Их-то при активном лоббировании со стороны «Роснефти», судя по всему и планируется в ближайшее время запустить в разработку. Правда и здесь снова сработает формула «голова вылезет — хвост увязнет»: данные месторождения находятся на территории природного парка «Бузулукский бор». А это означает, что Оренбуржье снова стоит перед выбором – или-или. И в любом случае что-то потеряет.
