Первым стало дело 27-летнего оренбуржца Александра Широкова (фамилия изменена).
Сам парень — обыкновенный мелкий воришка. Без работы, без семьи и каких бы то ни было целей в жизни. Он уже дважды оказывался на скамье подсудимых, и всякий раз за одно и то же — хулиганство, кража, грабеж. В этот раз Широков “обнес” дачный участок — залез среди ночи и забрал все ценные вещи.
Сотрудники милиции задержали его по горячим следам. Парень сразу написал явку с повинной и на процессе все время повторял: мол, признаюсь, каюсь и надеюсь на смягчение участи. И его приговорили-таки к реальному сроку, но довольно небольшому — 1 год и 8 месяцев. Плюс он должен выплатить пострадавшему 5 тысяч рублей. Но человек в мантии дал Александру еще и дополнительное наказание в виде ограничения свободы на 1 год. То есть как только парень освободится, он попадет под так называемый домашний арест.
— И все-таки это определение неточно, — говорит представитель ФСИН Александр Кромин. — Домашний арест и ограничение свободы — это две разные вещи. Первое — это мера пресечения, которая применяется на стадии предварительного следствия, а второе — это вид наказания человеку, который признан виновным в совершении преступления.
Судья запретил Александру покидать дом в ночное время (с 22.00 до 6.00), выезжать за пределы Оренбурга без разрешения уголовно-исполнительной инспекции, не принимать участия и не посещать места массовых и иных мероприятий, являться на учет раз в месяц.
— Уже понятно, как будет применяться новый вид наказания на практике, — объясняют во ФСИН России. — Человек, которому вынесут такой приговор, должен будет явиться в уголовно-исполнительную инспекцию. Кстати, они есть в каждом городе и представляют собой небольшие кабинеты, где работают в основном женщины.
Если осужденный не покажется, то его объявят в розыск. Если осужденный придет вовремя (в трехдневный срок), то у него возьмут отпечатки пальцев, сфотографируют его, попросят заполнить анкету и все сведения внесут в особую базу данных. Дальше инспекторы начнут следить за тем, чтобы он выполнял предписания суда. И не обязательно мы будем надевать на человека электронные браслеты. Во-первых, их очень мало, и денег из федерального бюджета в этом году на их закупку не предусмотрено. Во-вторых, они и не всегда нужны. Ведь осужденный сам должен быть заинтересован в том, чтобы выполнять предписания суда. Вот, предположим, патрульно-постовая служба ночью задержала пьяного, выяснится, что это “наш клиент”, и все — путь в казенный дом ему гарантирован.
Кстати, применять браслеты и прочие технические средства контроля сегодня во ФСИН не могут еще и потому, что есть пробелы в законодательстве. Нет, к примеру, перечня таких средств (его в ближайшее время утвердит Правительство РФ), нет порядка применения. И все же во ФСИН надеются, что количество приговоренных к ограничению свободы в этом году будет немалым: по прогнозам, не меньше 76 тысяч человек.
